кто бы усомнился, если бы в люльке оказалось существо, которое и в пеленках-то не сразу найдёшь, да еще и с крыльями?  То они остроухи по более поздней традиции, то вовсе не имеют такого свойства: ни альфар, ни альвы, ни дети Богини Дану не имели подобного признака.

Альвы… Альвы-эльфы прибыли из скандинавских мифов вместе с викингами и их богом Одином. Альвы и альфар скандинавов изначально не отличались размером от человека и не были злобными карликами, и уж тем более чьими-то (человеческими) душами, не вселялись и не воплощались таким образом в ежах и прочих животных. И как говорится во многих сказаниях и преданиях, их порой принимали не только за красивых людей, так еще и некоторые европейские дворы числили их в своих предках. В этом раздвоении европейская и британская мифология сохраняют одновременно и источник легенды, и его последующую трансформацию. К слову об ушах: те самые гордящиеся эльфийским происхождением монархи демонстрировали якобы эльфийские реликвии (такие, как расшитое эльфами полотнище), но никак не уши.

Прямое значение слова «эльф» в Британии до сих пор не утрачено, а вот смысл его был давно размыт. Попадая к тем, кто ранее не имел преданий о некоем народе, новое слово вписывалось в то место, которое наиболее соответствовало представлению о «дивном, удивительном, волшебном народе» или «народце». Свидетельством такого переноса обычно служит дублирование, как, например, «тельвиг тег» наряду с эльфами и фэйри-спрайтами Британии, между которыми сложно провести границу. Даже в словаре эти слова стоят как синонимы, «эльфы» Британии отличаются от графства к графству: то входят все вместе (с гномами) в понятие «пикси», то пикси с гномами и гоблинами входят в понятие «эльфы», и все они вместе – в «спрайты».

Что же до самого слова, то ни в одной из версий его происхождения: от «Альб» - «Белый» или от валлийского или ирландского «ellyl»/«aillil» — «сияющий», восходя к шумерскому «ellu»  (тоже «сияющий»), - ничто не намекает ни на свойства насекомых, ни на крылья, ни на подземных карликов. Если возводить этимологически к шумерскому корню, то  «ellu» будут весьма близки к альвам из ранней германо-скандинавской мифологии, поскольку и то и другое слово, помимо «сияния-света» несет и значения «божества» (прекрасного во всех отношениях). И чем позднее миф, тем мельче эльфы и тем страшнее и чернее те же гоблины, причисленные к фэйри.

Может, и имело бы смысл поискать истоки у шумеров, но это даже сложнее, чем перекапывать пустыню Сахару в поисках «пикси финикийцев». Наличие в Британии двух типов эльфов, вполне человекообразных (родом из древних сказаний), а также насекомоподобных духов-спрайтов, свидетельствует в первую очередь о привнесенности на острова предания о некоем народе, но никак не точного представления о нём. Так что как бы там ни хотел Профессор Толкин, но эльфы вряд ли посещали Британию лично. Если же говорить об эльфах как о народе, некогда едином, о котором у современников были весьма чёткие представления, то можно лишь приблизительно установить, когда эти представления

стали стираться, а с самим народом люди перестали контактировать. Несмотря на упоминания об эльфах в средние века и сравнения их с людьми, а также на заявления некоторых монархов, что их род берет начало от брака некоего человека и «феи», разброс в описаниях указывает, что уже ко времени Эдд (записанных) эльфы долгие века жили лишь в мифах.

В сущности, всех пикси, гоблинов, хобгоблинов, брэгов и иже с ними можно без особого труда соотнести со славянским пантеоном мелких и средних духов: овинников, баенников, домовых, шишиг, мавок, а также леших, русалок, водяных и болотников. Из всех отличий в образе этой мелкой «нечисти» сыщется разве что иной гардероб: вместо колпака – треух, вместо сапожек – лапти, а размер духов и способы общения с ними (оставляемая еда, обращение к духам леса) останутся теми же, равно как и приписываемые им свойства (то помогать, то безобразничать). Британские фэйри и спрайты отличаются лишь обобщающим названием, но включают в свой список всех вышеупомянутых «духов». Тем же останется и ход трансформации мифа, когда представления о народе, жившем или в гармонии с природой, или же просто не в конфликте с ней, о народе, не испытывавшем страха или достаточно защищенном (что тоже воспринимается как гармония), сливается с образом духов природы, которых наделяют особыми свойствами, боятся и получают… лешего. (Или множество очень разных леших). В Британии заимствованное слово «эльф» стало употребляться для обозначения всех этих существ. Поэтому, рассматривая фольклор туманного Альбиона на предмет эльфов, стоит помнить, что слово-то есть, а вот его смысл… По британским меркам наш леший – тоже эльф (пикси).

Хор леших имени Трандуила

Если сегодня попросить ребенка нарисовать лешего из сказки, то вариантов будет не так уж много. Как минимум – будет нарисован пень, как максимум – нечто вроде энта. Да и взрослые полагают, что образ